|
Одновременно вышедшие два альбома московского авангардного саксофониста Алексея Круглова и литовского звездного перкуссиониста Владимира Тарасова, дарят слушателям на редкость широкую гамму красок и ощущений. Слушая «Dialogos» / «In Tempo» можно легко нафантазировать жанровые сцены, конкретные настроения, – беседа и задумчивость, насмешка и ирония, напор и расслабленность. Или смело вообразить абстрактные полотна, то медитативные, то взрывные и агрессивные. Голоса двух инструментов, вернее двух групп инструментов, то споря, то вступая в диалог, ищут непростую гармонию – неспокойную и мимолетную.
Маленький оркестр - кларнет, бассетгорн, мелодика, рояль, но главное - коллекция саксофонов Алексея Круглова – охотно имитирует «звуки природы» – от ветра до хохота, играет в настроения от знойной неги до истерики. Круглов склонен к ироничной театральности и образности звуковых картин, особо радуя озорными нотами бассетгорна.
Владимир Тарасов, самый известный джазовый исполнитель на ударных на постсоветском пространстве (участник легендарного Трио ГТЧ (Ганелин-Чекасин-Тарасов) — ведущего советского новоджазового коллектива). Его ударные то создают самостоятельные звуковые структуры, расплогающиеся как бы параллельно с буянящими духовыми, то деликатно поддерживают их негу или энергичность. Деликатность и уместность игры Владимира - для любого слушателя и музыканта - школа музыкального воспитания.
Возникающие в процессе прослушивания имена Владимира Чекасина (в связи с Тарасовым), Альберта Эйлера и Виктора Резицкого (им посвящены композиции на первом альбоме) приблизительно очерчивают круг музыкальных ориентиров. «Dialogos» / «In Tempo» - раскованная запись, в которой нет смысловых швов, программность альбомов рождается как бы сама собой – из импровизации, а музыканты не теряют почву под ногами и не упиваются собственной виртуозностью – находя моменты и для романтики, и для хорошей, открытой улыбки.
Названия дисков тут также вполне программны - первый альбом, например, построен как диалог. Но это весьма сложная беседа, можно ее представить как несколько диалогов – общение двух интеллектов на некотором, заметном промежутке времени, на котором они сами изменяются, взрослеют, становятся мудрее и саркастичнее, сильнее, но, при этом, появляются нотки разочарованности и осознания собственной ограниченности и конечности. Разговор через узнавание друг друга, через неприятие и временное, почти вынужденное, согласие, идет к более сложным взаимоотношениям, к уговорам и усталости после непростого выяснения отношений. И все равно, постоянно продолжается нащупывание общей гармонии, поиск понимания двух звуковых цивилизаций, противоположных по сути и смыслу.
Второй альбом начинается с «классического» авангардного взрыва, и дальше звуковое пространство постоянно и разнообразно искажается. Оно изгибается, кривляется и разлетается в брызги, демонстрируя слушателю степени свободы музыкантов – от шаловливой игры в прятки до генетического страха, от танцев солнечных зайчиков до шизофренических «размышлений», освобождающих подсознание и словно рисующих героев то ли Гоголя, то ли Пелевина.
Один из переводов названия второго диска - «Вовремя». И вот это правда, ведь ниша подобного джаза – именно интересно, не формально сыгранного - в России, как минимум, не заполнена, а музыканты продемонстрировали соответствие темпераментов, мастерства и замыслов итоговому результату. Эти альбомы – вовремя.
*Фрагмент текста опубликован в журнале Фанограф.
|
